у нас новый депрессивный осенний дизайн.
а как у вас дела?

MEDEA PARKINSON & EVAN NOTT, 18 & 20 y.o.

[florence pugh & cole sprouse]

— тео.
[indent] Теодор уверен – сын взял лучшие черты его рода, – его, не жены. Эван судьбу отца повторяет лишь в детстве, – столь же болезненный, хилый и слабый, с высоким потенциалом, но поздно проснувшейся магией.
Эван судьбу отца повторяет ещё в одном, – но смерть матери они вместе переносят мужественно и стойко.
Теодор смотрит на Эвана и знает, что он – не его отражение, и не его копия, – Эван жить не торопится, и страстям, сгубившим отца, не поддается.

[indent] Теодор, не задумываясь, копирует своего собственного отца, и делает все, чтобы быть лучшим для Эвана, – они оба уверены, у него получается не хуже, чем у покойного Теобальта. В судьбу и жизнь Эвана мужчина не лезет, сын позволяет сам отцу знать ровно столько, сколько нужно. Они живут в своём собственном мире, вдвоём, и мир внешний им совершенно не нужен, – им хорошо в их закрытой от посторонних вселенной. По примеру отца Эван рано начинает интересоваться наукой, но в отличие от отца в молодости, в крайности не кидается, чётко знает, что ему нужно, что ему интересно. Безумная эскапада юношества, которую пережил Теодор, Эвана обходит стороной. Он лучшая версия своего отца, своего рода, и Теодор, уверенный в сыне, слепнет от своей же уверенности, что несчастья, его постигшие, Эвана обойдут стороной.

[indent] Ошибается. И себе, и ему приговор подписывает сам, когда принимает решение вернуться на родину. Эван, так желавший увидеть родину отца, разумеется отправляется в путешествие с ним, не зная, как это разобьет на части его выверенный, спокойный мир.

— панси.
[indent] Медея появляется в жизни Панси в самое неподходящее время, она сама не знает (не хочет себе признаваться) в том какая именно сентиментальность заставляет ее вылить абортивное зелье в раковину и больше никогда не оглядываться.

[indent] С Медой – легкая беременность и легкие, по словам врачей, роды. Панси все равно твердо для себя решает, что на этом с нее хватит и больше она через такое проходить не собирается. Когда кто-то решается задавать ей неловкие вопросы о том кто отец или не собирается ли она рожать еще, плетёт кошмарные небылицы и греческие трагедии. На самом же деле, Панси знает, конечно, кто отец, но это никого не касается и плевать она хотела с высокой башни на то, что у нее дочь, а не сын. Люди имеют свойство забывать, что Панси – единственная дочь Терренса Паркинсона и с родовым поместьем справляется вполне неплохо, с жизнью своей (если не считать внебрачного ребенка) тоже. Причин почему нормальной жизни не может быть у Медеи, Панси не видит. И себе обещает, что никто не заставит ее дочь чувствовать себя чем-то меньшим только из-за того что она – девочка.

[indent] Отношения Панси и Медеи достаточно доверительные и близкие, но Панси живет под эгидой "одна против всех" и подобную точку зрению пытается привить дочери, а потом пожинает плоды. Панси хочет быть матерью лучшей, чем была у нее, но получается у нее чаще плохо, чем хорошо. (Насколько Меда готова материнские огрехи прощать – уже вам на откуп). Принимать взросление и становление собственного мнения у дочери Панси чертовски трудно, потому что вообще-то это она знает все лучше всех и для дочери, а также их межличностных отношений у нее достаточно завышенные требования. Панси далеко не идеальная мать, но он реально пытается быть хотя бы хорошей. (Хотя ей самой кажется, что пока у нее получается просто быть.)

— на войсе близятся выборы —

макдугал и риверс уже заждались своих конкурентов
и твой голос, конечно же!